О турецком проекте, русской правде и грехе отступничества A− A= A+

Понтий Пилат у Булгакова не был трусом. В Долине Дев он не задумываясь кинулся очертя голову в самую гущу германцев, чтобы спасти Марка Крысобоя. А Иешуа Га-Ноцри спасать не стал, хотя прекрасно понимал, что никакой он не преступник. Убоялся чиновничьих козней, возможной опалы кесаря и решил отойти в сторону — отправив невинного на Голгофу. И за этот грех, за отступление от самого себя писатель беспощадно наказывает пятого прокуратора Иудеи — оставив его в безвременье бесконечно размышлять о неправде своего поступка…

Уходящий год я бы назвал годом познания. И самих себя, и окружающего мира, и наших с ним взаимоотношений. Репортажи из Крыма в эти непростые дни буквально согревают: вот ведь люди — сидят без света, а на лицах улыбки. И конечно же, мы дотянем до них энергомост — хоть на три дня, но раньше срока. А всё это вместе помогает спокойнее пережить удар, нанесённый Турцией.

Мне жалко турецкий проект. Не «поток», не утрату пляжей и умелых строителей, а именно проект — романтичный, очень земной и очень русский. Мы 300 лет только и делали, что воевали с турками. А потом вдруг осознали: соседи ведь. Не такие, как мы, но неужели не уживёмся? Ещё при советской власти начали выстраивать поляну общих интересов, и — получилось: Турция стала одной из самых интегрированных с Россией стран, и вполне закономерно, что в пик ажиотажа санкций возник «турецкий поток». Хотя на пресс-конференции Путин и заявил, что по Сирии у нас разные позиции. Иными словами, всё то, что мы теперь узнали о своём соседе, и тогда было, в основном, понятно. Но риски эти мы приняли. А Эрдоган, похоже, перехитрил сам себя.

Сила на нашей стороне, потому что игру мы ведём по-русски — в открытую. И результат налицо: за какой-то месяц после выступления Путина в ООН никому непонятная и оттого ещё более страшная угроза миру со стороны ИГИЛ обрела ясность и даже какую-то заурядность в виде триады бенефициаров: Турция, Саудовская Аравия и Катар. И этот вклад России сразу оценили европейцы — придавленные потоком мигрантов и трясущиеся от страха, что каждый второй из них террорист. Они первыми кинулись «под руку Москвы», и наше возвращение в круг реальных мировых игроков — начатое «мюнхенской речью» и закреплённое Крымом — окончательно состоялось. И потому, что показали свою военную силу, и потому, что правда — действительно эффективная политика.

Нам бы такую же политику ещё и для внутреннего потребления приспособить. Тем более что оснований для этого тоже добавилось. Когда видишь, как с корабля в Каспийском море взлетает ракета, чтобы через тысячи километров точно поразить намеченную цель, как-то само собой возникает уважение к русскому человеку, который эту ракету сконструировал, изготовил и теперь ею управляет. Это, разумеется, эмоции. Но разве не на такой же зыбкий фундамент четверть века опирается  расхожее убеждение, будто бы всё, что нам действительно нужно, можно купить только на внешнем рынке? Правильно, ещё и на сложившуюся структуру нашей экономики, которая не отвечает коренным национальным интересам страны. И это понимание — спасибо санкциям — стало в уходящем году общепризнанной реальностью.

Прорисовываются и контуры той экономики, которая нужна. Думаю, прав академик Виктор Ивантер, который считает, что Россия велика, чему все завидуют, а народу в ней — о́бмаль. Поэтому наша экономика должна быть капитало- и ресурсоёмкой, но — с минимальными трудозатратами. А отвечают этим требованиям только крупные высокотехнологичные производства.

Второй параметр — банковская система. Сейчас она на финансовой карте мира совершенно не видна. И это бы полбеды. Беда, что внутри страны только Сбербанк, да и то с оговорками, соотносим по капиталу с нашими крупными компаниями. Как обслуживать их финансовые потоки, не говоря уже о развитии и создании новых предприятий? Вариантов два. Или вымаливать прощение санкций, чтобы вновь прильнуть к западным банкам. Или обходиться своими силами, а значит, соглашаться с академиком и советником Президента РФ Сергеем Глазьевым, который убеждён: без суверенной и адекватной финансово-кредитной системы России никак не обойтись.

Такие вот непростые напутствия оставляет уходящий год своему преемнику.

…Грех отступничества поклонами не отобьёшь. Тут требуется большая работа души, взращивающая веру в себя, в свой характер и в свою страну. И похоже, она началась. Между бизнесом и властными структурами достигнут консенсус: наша экономика должна расти темпами — не ниже мировых. Практически речь идёт о 5% годового роста. Но дело не в цифрах. Впервые в новейшие времена мы решились на целеполагание в масштабах всей страны. И это — та третья недостающая точка опоры, которая придаёт нашему движению устойчивость.

 

Виталий КОВАЛЕНКО