О юбилее, судьях и «фантомных болях» A− A= A+

Наступай, наше завтра, скорей!
Распахнись, небосвод!
Мы гоняли вчера голубей,
Завтра спутников пустим в полёт.

Это незатейливое, ладно скроенное по меркам времени и такое искреннее четверостишие каждый примерял к себе. Целое поколение вступало в жизнь в начале 1960-х с его внутренним зарядом, чтобы потом прицельно выискивать в реальной жизни подтверждение. Складывалось по-разному, но многим везло, и, припадая к родникам послевоенного детства, они легко справлялись с житейскими невзгодами. А вот уже поколению сына такой благодати не досталось…

Даже не верится: новая власть отмечает четвертьвековой юбилей. В человеческом измерении это веха — первая возможность оценить себя по гамбургскому счёту: а удалось ли выйти на свою дорогу? Ответ принципиален, от него зависит почти всё, включая — чем будешь отчитываться в 50, когда времени поправить что-либо уже не останется. А для истории — пыль миллисекунд. Только не работает сегодня этот двойной стандарт. Причуды времени спрессовали в одном поколении и взлёт 1960-х, и угасание 1980-х, и катастрофу 1990-х, и даже сегодняшнее удивление, что живы, что опять поднимаем голову. И с этой вершины моё поколение воспринимает юбилей.

Впрочем, власть от него дистанцировалась, даже концерт не стали проводить. Да и то сказать: сколько можно ворошить прошлое, перевзвешивая — кто из предателей предал больше? Без этого, конечно, и на этот раз не обошлось, но было бы совсем печально, если бы не Олимпиада, да ещё с таким скандалищем — прямо битва под Москвой. Поэтому акцент сместился: переживали за огульно обиженную страну и болели за своих. Спасибо ребятам — на треть урезанная команда не подвела: 56 медалей и 4 место в неофициальном зачёте, как и на прошлых Играх.

И всё же последнее слово осталось за Западом — русских параолимпийцев на Игры не пустили. Учли недавний опыт— и обустроили судилище таким образом, что приговор «независимой» Лозанны теперь никакому обжалованию не подлежит. Не знаю, есть ли такое понятие у французов или англичан, но по-русски оно звучит однозначно: беспредел. По форме, кстати, на редкость примитивный. На 78 страницах заключения по иску наших параолимпийцев нет ни одного абзаца, посвящённого сути вопроса. Половина текста отводится цитатам из западных СМИ, а вторая половина — ссылкам на уставные документы Параолимпийского комитета, из которых следует, что это — независимая международная организация, и никто не может ей запретить поступать так, как она считает нужным. Не обременяя себя «презумпцией невиновности», обязанностью принимать решение в ходе равной дискуссии двух сторон и другой безнадёжно устаревшей ерундой.

Утешает только то, что соседям ещё хуже. Не так давно 11 стран и США подписали Транстихоокеанское партнёрство. В том числе и специальный пункт, где сказано, что спорные вопросы выносятся из национального правового поля, и рассматривать их будет «независимый» арбитражный суд. И теперь, когда увидели в действии эту формулу «независимого правосудия», у самых твердолобых из них исчезли последние сомнения в том — что именно они подписали, и в чью пользу будет работать механизм партнёрства.

Для тех, кто профессионально занимается международным правом, всё это давно уже не открытие. Есть и название: навязывание миру англосаксонского права. С одной стороны, этот спрут выбрасывает новые щупальца — теперь идею Трансатлантического партнёрства, переговоры по которому идут в строжайшей тайне от европейцев. А с другой — вводит своё право явочным порядком. Вначале бомбардировки, а потом — международный и, конечно же, «независимый» трибунал по Югославии — чтобы узаконить беззаконие. А для стран второго сорта достаточно и «пробирки с белым порошком» или «бесполётной зоны», чтобы вполне благополучные Ирак с Ливией превратились в зону свободной охоты ИГИЛ.

Какими же телками было большинство из нас ещё четверть века назад! Ведь это с ними, с этими людьми мы искренне рвались побрататься. И до сих пор ещё по инерции торопимся прогнуться и поставить себе в пример. Но уже понимаем: это — «фантомные боли». Жизнь заставила и свою историю вспомнить, и наши отношения с Европой — они ведь не в 1991-м начали складываться. И мы уже лихо вворачиваем в разговоре фразы из позапрошлого века: что у России только два союзника — армия и флот, а англичанка как гадила, так и продолжает гадить. Хорошо бы, конечно, ещё и в завтрашний день поувереннее смотреть. Но срок, видать, ещё не вышел, в своих обращениях к истории мы упорно обходим советский период. Хотя жизнь вынуждает: упрямый факт настойчиво твердит, что никогда ещё Россия не была такой сильной и успешной, как в прошлом веке.

…Говорят, на последнем юбилее всеми любимый Зельдин признался, что мечтает о новой роли. Очень правильный, на мой взгляд, настрой для вхождения во второе столетие — в России, как известно, надо жить долго.

Виталий КОВАЛЕНКО