Finversia-TV
Диета для розницы A− A= A+
Потребительское кредитование намерены радикально охладить. И оно действительно понемногу охлаждается. В результате этого сжатия внутри сектора образуются новые тренды, которые банкам предстоит «переварить».
Темпы прироста потребительского кредитования в 2013 году замедлились: до 28,7% по портфелю в целом (против 39,4% годом ранее) и до 31,3% — в сегменте выдачи необеспеченных ссуд (53%).
Основных причин торможения две. Во-первых, естественное насыщение спроса в этом сегменте, усугубляемое как замедлением роста доходов, так и ожиданием «тощих» времён в связи со спадом экономики. Во-вторых, регулятивные действия Банка России, осознанно «закручивающего гайки» в этом секторе.
Напомним основные вехи антирозничной политики регулятора. С 1 марта 2013 года ЦБ существенно, а именно вдвое, ужесточил требования к резервам по розничным ссудам: по непросроченным — с 1 до 2%, по займам с просрочкой до 30 дней — с 3 до 6%. Особо был выделен портфель с просрочкой более 360 дней: норма резервирования по нему была установлена на уровне 100%. Затем с 1 июля были повышены коэффициенты риска по потребительским кредитам по принципу «чем выше ставка по кредиту, тем выше коэффициент». А эти коэффициенты давят на показатель достаточности капитала в сторону уменьшения. С 1 января 2014 года коэффициенты риска для очень дорогих кредитов — с полной стоимостью от 60% годовых и выше — ещё раз были повышены. Ожидается и очередное повышение норм резервирования по розничным кредитам.
Кроме того, в конце декабря 2013 года был, наконец, принят закон «О потребительском кредитовании». Он вступит в силу с 1 июля 2014 года и в том числе позволит Банку России ограничивать ставки по потребительским кредитам. В документе зафиксирована обязанность ЦБ ежеквартально рассчитывать и публиковать среднерыночное значение полной стоимости кредита (ПСК) по каждой из категорий ссуд (категории пока не определены). Банки под угрозой санкций не смогут превышать официально утверждённую ставку более чем на 30%.
Скептики, правда, утверждают, что вклад Центробанка в сворачивание розницы переоценён. Частично этот тезис подтверждает прошлогодняя статистика месячных темпов прироста потребительского портфеля: первые ужесточения регулятора были внедрены в марте 2013 года, а реальное замедление темпов началось лишь в сентябре. Хотя не исключено, что именно с таким временным лагом меры ЦБ «доходят» до сектора. И вообще в данном случае «взвешивание» причинно-следственных факторов не является принципиальным: результат-то налицо.
Но Банку России этот результат представляется недостаточно радикальным. Регулятор нацелен добиться снижения темпов роста потребительского кредитования как минимум до 20–25% в 2014 году, а в перспективе нескольких лет — до 15%. Объясняет он свою целеустремлённость, во-первых, необходимостью более адекватно увязать рост кредитной нагрузки с ростом доходов населения и, во-вторых, категорическим настроем не допустить кризиса «плохих» долгов.
Последнее из опасений вполне обосновано. Хотя, по данным Национального бюро кредитных историй, рост просрочки по розничным кредитам в целом замедлился (поквартальные темпы в 2013 году таковы: 4,4; 4,6; 4,7; 4,5%), но именно в «патогенных» сегментах — необеспеченных и карточных кредитов — просрочка выросла. В первом случае с 4,9% на начало года до 5,7% к его окончанию, во втором — с 2,2 до 2,8%. Так что вопрос «рванёт или не рванёт» (кризис «плохих» долгов) остаётся открытым.
Поскольку регулятор действует в антирозничном направлении весьма целенаправленно и, судя по всему, не намерен отступать, многие банки — и «чисто» розничные, и просто с большой долей потребительских кредитов в портфеле — перестали грести против течения и предпочли изменить свои розничные стратегии. В конце прошлого года прозвучало немало заявлений по этому поводу.
Общий тренд изменённых стратегий таков: сворачивание беззалогового кредитования, особенно POS-сегмента, в пользу залоговых видов. А также (что, собственно, логически следует из предыдущего тезиса) смена приоритетов при отборе клиентской базы: более мелкое сито для «уличных» и «магазинных» заёмщиков, преференции — «приличным» клиентам со стабильным доходом не ниже среднего уровня в регионе.
На словах всё грамотно. На деле пока несколько расходится с «идеалом». Так, в конце февраля на одном из банковских мероприятий пришлось наблюдать натуральный корпоративный тренинг на тему «как заманить клиента». Выходило — нужно буквально любого за рукав хватать и «вязать» безмерной лояльностью. О вершинах мастерства по «приманкам» больше (и дольше) всего рассказывали представители зарубежных банков, но и их российские коллеги продемонстрировали, что тоже являются креативными «ловцами».
Ещё иллюстрация к соответствию деклараций и практики. Недели три назад крупнейший российский банк, входящий в Топ-5, известил меня с помощью SMS-сообщения о своей готовности выдать оч-чень немаленький кредит: мне для этого достаточно зайти в любое отделение и назвать цифровой пароль, который в этом же сообщении прилагался. Ну и паспорт не забыть захватить. Я ни о чём подобном банк не просила. Приятно, конечно, что меня — не видя в глаза и не требуя справок о доходах — сочли «приличным» заёмщиком. Но всё-таки такое заочное определение качества клиента не вписывается в заявленную «генеральную» линию.
И всё же. Если отечественные банки будут последовательны в воплощении своих обновлённых стратегий, что им «за это» будет? К сожалению, «правильность» поведения многим может выйти боком. Не секрет, что маргинальное розничное кредитование — первого встречного под заоблачную ставку — приносило банкам очень высокий доход, позволявший закрывать глаза на риски. Теперь, в условиях замедления развития банковского сектора, от лёгкого куша предстоит добровольно отказаться. И учиться «клевать по зёрнышку».
К середине года или к началу осени наверняка появятся специализированные исследования на тему того, как финансовые показатели розничных банков отреагировали на отлучение от «куска жирного пирога» — вкусного, но вредного. Мы тогда ещё раз вернёмся к этой теме и оценим, всем ли розничным институтам удалось приспособиться к «вегетарианству».
Тест для бизнес-моделей
Павел САМИЕВ
Заместитель генерального директора рейтингового агентства «Эксперт РА»
Тема розничного кредитования в последнее время набирает остроту. Но в основном в связи с тем, что нагнетается ожидание кризиса «плохих» долгов. Считаю, что опасность эта раздута, а угроза — мифическая.
Рост просрочки действительно увеличивается. Но речь в основном о просроченных процентных платежах, а не о самом теле долга. Но даже если уровень «плохих» долгов достигнет значений кризиса 2008–2009 годов, нет повода для катастрофических ожиданий. Убеждён, государство будет пытаться защитить самые закредитованные и самые уязвимые группы заёмщиков: работников бюджетной сферы, градообразующих предприятий, граждан с доходами ниже среднего уровня. Если и опасаться роста просрочки, то скорее она может произойти по психологическим причинам, как, например, это было недавно в Европе: там платёжная дисциплина ухудшилась из соображений «всё равно ведь кризис». Но в России, мне кажется (если не брать в расчёт откровенных мошенников), менталитет иной: погашение долга считается приоритетом. Кроме того, доля кредитов в доходах населения у нас всё-таки невелика.
Но кроме мифической, надуманной проблемы кризиса «плохих» долгов, в сфере розничного кредитования зреют и реальные сложности. Главная из них — проблема фондирования, которая больнее всего ударит именно по розничным банкам. Они фондируются в основном за счёт депозитов населения, и структура активов и пассивов по срокам примерно совпадает: против годичных депозитов — годичные кредиты. При этом ставки размещения явно выше ставок привлечения. Казалось бы, идеальная модель бизнеса. Но после событий конца прошлого года, когда вследствие «очистительных» мер ЦБ наблюдались локальные очаги банковской паники в виде изъятия депозитов, эта модель перестаёт казаться идеальной. В случае очередных, более мощных набегов вкладчиков объём депозитной базы может существенно сократиться. Для розничных банков, у которых нет запаса ликвидности, это может оказаться сильным ударом.
Другая опасность — сокращение маржи. Розничные банки в последние годы были самыми рентабельными. В 2012 году они показали грандиозный уровень рентабельности, существенно опередив корпоративные институты. Но уже в 2013 году, после ужесточения регулятором норм резервирования по потребительским кредитам, параметры рентабельности розничных банков начали примерно соответствовать аналогичным показателям корпоративных коллег.
Кроме того, среди розничных банков проявилось отчётливое расслоение. Прежде казалось, что все они используют приблизительно одни и те же схемы бизнеса — одинаковые источники фондирования, похожие продукты в виде тех же «кредитных фабрик», близкие скоринговые системы. Но как выяснилось по уровню конечной эффективности работы, бизнес-модели использовались всё-таки разные: по уровню ставок, по уровню «плохих» долгов, по уровню рентабельности наблюдается отличие в разы. На фоне сворачивания рынка потребительского кредитования дифференциация усилилась. Поэтому перед многими розничными банками сейчас остро стоит вопрос формирования жизнестойкой бизнес-модели. И с этой задачей далеко не у всех получится справиться.
