Для нас все, что ниже 3% — это кризис A− A= A+

Дмитрий БЕЛОУСОВ

Ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП)

В целом ситуация в российской экономике несколько лучше, чем принято считать, даже несмотря на очень плохой октябрь. Мы еще не в рецессии, а все-таки в стагнации. Появилось какое-то движение, какие-то проблески надежды по инвестициям, явно недооценены урожай и уровень запасов. Поэтому после всех пересчетов, думаю, по итогам года рост экономики на уровень 1,5% выйдет, может, даже на чуть более высокий — 1,7–1,8%.

Другое дело, что для России такие цифры — это убого. Это реально не соответствует тому, что нам надо иметь для исполнения социальных, оборонных обязательств, финансирования науки и пр. Для нас все, что ниже 3%, — это кризис. Оптимальные сейчас темпы развития — 4–4,5%.

Что мы имеем? У нас в бюджете провал не по экспортным таможенным пошлинам, а по налогам внутреннего покрытия — в первую очередь, по налогу на прибыль. И немедленно под ударом оказываются регионы, в чьей компетенции социальная сфера. Для ее обслуживания у регионов должны быть хорошие собственные источники доходов, а они схлопнулись.

Далее — у нас уязвим платежный баланс. В текущем году мы не получили проблем лишь благодаря ситуационным факторам — в условиях снижения таможенной защиты затормозился импорт, плюс неожиданно растет экспорт неэнергетических товаров (машин и оборудования, нефтепродуктов, металлов). И то и другое замечательно, но не очень понятно, насколько устойчиво.

К этому добавляется сохраняющийся, на фоне общего замедления, точечный перегрев на потребительском рынке. Отчасти он связан с повышением зарплат бюджетникам, что является ориентиром для зарплат и в корпоративном секторе. На него ориентируются и население и банки при потребительском кредитовании. Но ситуация близка к своему пределу, потому что уже начинается вытеснение прибыли корпораций зарплатой, а это означает, что с инвестиционными ресурсами возникают проблемы. Плюс очень высокий уровень накопленных рисков по потребительским кредитам. Поэтому, скорее всего, поддерживать рост экономики за счет роста потребления населения мы больше не сможем.

В этой ситуации главный вопрос: что сделать, чтобы раскачать рост хотя бы до 4–4,5%, не устроив при этом масштабной инфляции?

Пока другого способа, кроме распечатывания резервных фондов, не задействовали. Поддерживать экономику деньгами, конечно, нужно, потому что у нас явная перестерилизация. С одной стороны, продолжается пополнение резервных фондов, с другой — государство активно занимает на денежных рынках. Плюс кредитные ставки (по кредитам на год и «длиннее») существенно выше, чем рентабельность бизнеса почти всех нетопливных отраслей.

Другой вопрос, что главной идеей расходования средств ФНБ должно стать не только насыщение экономики деньгами (это можно было бы сделать быстрее и проще за счет той же процентной политики и капитализации банков). Идея состояла, насколько можно понять, в том, чтобы использовать эти средства для решения средне- и долгосрочных задач. По сути, речь о выборе проектов-локомотивов, в основном инфраструктурных, которые будут способны обеспечить долгосрочную конкурентоспособность, решить масштабные задачи — например, обеспечить рост экспорта транспортных услуг (тот же обновленный Транссиб), либо — и это самое перспективное — распечатать ресурсный потенциал территории, стимулировать приход бизнеса в Восточную Сибирь, в Якутию.

Издержки таких масштабных проектов известны. Исторический опыт их реализации, того же Олимпстроя, выявил, что возникают проблемы с контролем над ценами, что существует дефицит мощностей и интеграторов, способных администрировать крупные объекты. Еще один существенный момент — нехватка умения коммерциализировать большие проекты.

Часть средств резервных фондов грамотно было бы использовать для компенсации, как это и задумывалось, пенсионной системы — чтобы не повышать ставку пенсионных налогов, для финансирования институтов развития и временного, на период кризиса, замещения поступлений от снижения ставки по НДС.

А для решения краткосрочных задач существуют инструменты бюджетной и монетарной политики. И здесь нужно оперативно снимать напряжение на фланге потребительского кредитования, потому что банковский кризис из-за роста неплатежей и по производству ударит. Тут надо тормозить, пока не поздно. И одновременно переориентировать банкиров на финансирование среднесрочных инвестиционных проектов в частном бизнесе.

Это также и вопрос налоговой политики. Уместен был бы мораторий на пополнение ФНБ и вообще резервных фондов до тех пор, пока экономика не выйдет на какие-то пристойные темпы, хотя бы 4% в год (этот вопрос обсуждался на слушаниях в Госдуме).

Ситуация в следующем году станет явно переходной. Почти про все действующие экономические факторы можно сказать, что их потенциал исчерпывается и должно произойти замещение: инвестиции не растут — но непонятно, насколько устойчиво это торможение; потребление, наоборот, еще довольно интенсивно растет, но что-то высоковато с точки зрения рисков кредитования; непонятно, насколько устойчивы рост по экспорту и торможение импорта. Сплошные вопросы. Обычно развилок гораздо меньше.

И все-таки стагнация пока не грозит. По нашим расчетам, даже в случае реализации худшего сценария (без шоковых вариантов вроде банковского кризиса, падения мировых цен и т.д.) — если резко затормозится потребительское кредитование, а уровень инвестиций продолжит стагнировать — рост ВВП в 2014 году составит 0,8–1,1%. По хорошему сценарию (рост инвестиций и незначительное замедление потребкредитования) мы выйдем на уровень 3%, может, даже чуть выше. По базовому сценарию рост окажется порядка 2,5%.

Неопределенность очень высокая. Но тем интереснее жить.