Модель менять будем? A− A= A+

Антикризисный экспертный форум «Государство. Бизнес. Развитие» проходил в Санкт-Петербурге 18–19 мая. А через неделю предстояло главное событие этой весны — заседание Экономического совета при президенте РФ, на который впервые в новейшей истории страны была вынесена ключевая задача: какая модель экономического развития нужна России? И участники питерского форума естественным образом соотносили свою рабочую площадку — с кремлёвской. Что, вне всякого сомнения, пошло на пользу, придав дискуссиям действительно экспертный характер.

Своё видение сегодняшних проблем и механизмов, способных их решить в составе новой модели развития, представил на форуме советник президента, академик РАН Сергей ГЛАЗЬЕВ (см. интервью с ним в этом номере). И зал эту логику принял. Хотя люди собрались разные: учёные, предприниматели, члены правительства города, руководители общественных организаций — всего более 200 человек.

Главная причина, очевидно, в том, что нынешние экономические трудности особенно остро, а оттого и более доходчиво воспринимаются в регионах. На этой особенности сосредоточил своё внимание академик РАН, директор Института экономики Уральского отделения РАН Александр ТАТАРКИН. Он считает, что нельзя всё списывать только на кризис последних двух лет. «До этого-то нам никто не мешал, и доходы устойчиво росли, включая 2014-й. Но регионам и муниципалитетам из них доставалось лишь 32%, хотя львиная часть социальных обязательств, задач, связанных с развитием инфраструктуры, поддержкой бизнеса, ложилась именно на них. Итог ныне действующей модели печальный. Даже в благополучном 2013 году 77 регионов имели дефицитный бюджет, а 75 — ещё и кредиторскую задолженность. Сегодня доходы сократились, но долги-то никто не отменял. 54% региональных доходов Свердловской области уходит на обслуживание долга, в Курганской области — 90%, а в Югре цифра и вовсе зашкаливает — 139%. И мы хотим, чтобы эти регионы нормально развивались?»

Управление экономикой, по мнению Александра ТАТАРКИНА, нужно радикально изменить, максимально приблизив к реальности. А для этого, во-первых, восстановить действие федерального закона, который предписывает распределять консолидированные доходы между федеральным и региональными бюджетами в пропорции «50 на 50». Во-вторых, ввести асиметричную модель налогообложения, сформировав регионы по группам и установив для каждой свою шкалу — в зависимости от реального состояния экономики. А в-третьих, увеличить доходность — в первую очередь за счёт развития государственно-частного партнёрства. «Стыдно, живя уже четверть века в рынке, не иметь работающего института ГЧП», — считает он.

Чтобы понять особенности текущей ситуации, заместитель директора Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр ШИРОВ предложил участникам «войти в положение» финансово-экономического блока. Его мотивы просты и понятны, поскольку опираются на сегодняшнюю конъюнктуру, а она «внушает оптимизм: действительно, спад прекратился, очевидна определённая стабилизация и, более того, высока вероятность перехода к росту».

Но впереди — серьёзные рифы. Во-первых, доходы населения просели гораздо сильнее, чем в 2009-м. И это бы полбеды. Беда, что восстанавливаться они начнут последними, только после того, как будет пройден весь цикл перезапуска роста. А значит, и рост конечного спроса в ближайшее время не просматривается. Поэтому, делает вывод Александр ШИРОВ, «переход к росту возможен только в результате существенного усиления инвестиционной активности».

Но большинство её параметров стагнируют, хотя спрос постепенно восстанавливается, в том числе и на инвестиционный импорт. Но нацелен он пока исключительно на возмещение физического выбытия основных фондов. Причина — стагнирующее кредитование. Из-за этого, кстати, не удалось использовать и возможности девальвации для импортозамещения.

Главное противоречие, по его мнению, состоит в том, что, с одной стороны, у нас нет проблем с ликвидностью — в целом в банковской системе средства имеются, но перенаправить их в реальный сектор в виде кредитов — не получается. Из-за этого смягчение денежно-кредитной политики, очевидно необходимое для роста инвестиций, упирается в очень высокие риски. Как только возникают сигналы об ухудшении финансово-экономической ситуации, так сразу же избыточные ресурсы — те, что не идут в реальный сектор в виде кредитов, — оказываются на валютном рынке. А значит — очередной скачок курса, поскольку все знают, что ЦБ вмешиваться не будет. И теперь срабатывает уже высокая волатильность, которая стимулирует не только банки, но и предприятия аккумулировать средства — как для игры на валютном рынке, так и для хеджирования своих рисков. Поэтому прежде чем смягчать денежно-кредитную политику, нужно выработать инструменты, способные связывать избыточную ликвидность.

Второе обстоятельство, усугубляющее ситуацию на денежном рынке, связано с изменением схемы формирования ликвидности в экономике. «Вот уже два года, — обращает внимание Александр ШИРОВ, — у нас Центробанк изымает ликвидность, а бюджет её выдаёт. До этого было наоборот. И казалось бы, от перемены функций конечный результат не должен страдать. Но на практике перемены существенные: Центробанк убирает все деньги с рынка, по всем каналам, а бюджет выдаёт только в те секторы, которым оказывается господдержка. А для всех остальных — наступает денежный голод. Это ненормально, и такое положение нужно менять».

Сегодня финансово-экономический блок делает ставку на политику стабилизации. Суть её в том, что по мере восстановления цен на сырьевой экспорт, и прежде всего — на нефть, страна будет получать больше доходов, начнёт нарастать экономическая активность, удастся нормально сбалансировать бюджет, и постепенно экономика в целом войдёт в фазу роста. А пока конъюнктура не станет благоприятной, главное — экономить резервы. И лишь когда уже всё будет хорошо, можно переходить к поддержке роста.

К сожалению, такая логика не выдерживает проверки реальностью. «Мы сделали расчёты, исходя из цены на нефть $52 за баррель, — поделился с коллегами информацией Александр ШИРОВ. — Такой уровень возможен уже в этом году, что позволило бы выйти на нулевую динамику роста ВВП. Но если такие цены сохранятся и будут удерживаться ещё два года, то максимум, что можно получить, — 1,1% роста ВВП. А это значит, что к концу 2018 года наша экономика фактически окажется на 2% ниже уровня 2014 года. Иными словами, ставка на стабильность не позволяет решить задачи, которые встали перед страной. С одной стороны, они связаны с низкими ценами экспортного рынка, а с другой — объективными ограничениями нашего экспортного комплекса (возможностями прироста добычи нефти, газа и других ресурсов). Отсюда вывод: реальной альтернативы активной и наступательной экономической политике сегодня не существует».

В поддержку такой позиции высказался английский профессор Алан ФРИМАН, директор экспертно-аналитического центра. Правда, его аргументация лежит совсем в иной — глобальной — плоскости экономики. Он опирается на фактические данные развития мировой экономики за последние 45 лет. За это время, как известно, произошли существенные перемены, а суть трансформаций, по мнению профессора, — в динамике роста. С 1970 года ВВП развитых стран увеличился в среднем втрое, а развивающихся — в 5,4 раза, что, в общем-то, и не удивительно, учитывая их низкую стартовую позицию. Но есть и итог такой долговременной и разнонаправленной динамики: если доля развитых стран в мировом ВВП неуклонно сокращалась, то вес развивающихся экономик столь же устойчиво рос. И это наглядно демонстрируют лидеры: США теперь прочно ассоциируется с самыми низкими темпами роста, а экономика Китая за эти годы выросла в 39 раз! Китайцы сейчас производят больше товаров, в том числе и автомобилей, чем американцы.

Анализируя причины такого успеха, Алан ФРИМАН сразу же отметает аргументы из категории «чуда». «Никаких «тигров» и иных юго-восточных «чудес», — утверждает он. — Всё объясняет уровень инвестиций: в Южной Корее, на Тайване, в Сингапуре в последние 20 лет они снижались, а в Китае продолжали расти, и результат — налицо. По той же причине Китай опережает Индию, хотя по численности населения страны сопоставимы. Другое дело, что сохранять столь высокую инвестиционную активность на протяжении полувека никак невозможно без участия государства. И это — вторая точка опоры национальной экономической политики».

Принято считать, что при всех различиях развивающихся стран главная задача у них одна — догнать развитые. Но Китай счёл такую цель заниженной и решил обогнать тех, кто развивается медленнее, чем сами китайцы. По мнению Алана ФРИМАНА, это момент принципиальный. Такой взгляд «сверху» позволяет увидеть в глобальных партнёрах не только достоинства, но и угрозы. В частности, в отличие от России Китай не согласился на «шоковую терапию», которую ему предлагали США. Потому что смог понять, что её цель вовсе не в том, чтобы решить проблемы национальной экономики. «Терапия» нужна американцам, чтобы укрепить и продвинуть свои глобальные интересы — разрушив экономику конкурентов.

«В основу своей политики, — считает Алан ФРИМАН, — Китай положил экономическую безопасность. И это позволило его правительству на деле проводить политику защиты национальной экономики. При этом всё больше «южных стран» — от Африки до Латинской Америки — берут на вооружение аналогичную логику действий. Для США это становится всё более реальной угрозой. А значит, и угрозой всей выстроенной за последние десятилетия глобальной модели».

Основные сражения разворачиваются в финансовой сфере. Доллар принято считать сильной валютой, но реальная его сила падает. Свидетельство тому — долгосрочный тренд снижения темпов роста ВВП и, соответственно, сжатие доли США в мировом валовом продукте. Оборотная сторона этих процессов — падение уровня использования производственных мощностей и неоправданный рост финансовой сферы. Эти два сектора находятся в противофазе, и по существу мы имеем «простаивающие фабрики и неработающие финансы», то есть классические признаки депрессии. Но они тщательно маскируются позицией главного экспортёра капитала. При этом бо́льшая часть экспорта — краткосрочный, а значит, спекулятивный капитал, дестабилизирующий экономики, в которые он направляется. Истинную его разрушительную силу продемонстрировал коллапс 2008 года.

 «Очень важно уяснить, — делает вывод Алан ФРИМАН, — что США уже больше не являются источником роста для других стран. Им для успеха необходимо искать внутренние источники и развиваться на основе собственных финансовых ресурсов. Опираясь при этом на сотрудничество с другими такими же странами, которые встают на самостоятельный путь развития».

В пленарных заседаниях форума и на восьми его экспертных площадках, работавших параллельно, приняли участие десятки квалифицированных специалистов. Каждый, естественно, акцентировал внимание на своей сфере, опирался на собственный опыт и понимание стоящих перед страной задач. Но представить все эти точки зрения в журнальном отчёте невозможно. Поэтому приведу в заключение короткое выступление председателя Комитета по промышленной политике и инновациям Санкт-Петербурга Максима МЕЙКСИНА, которому удалось, как мне кажется, очень ёмко передать и настроение, и суть основных идей участников форума.

«Любой предприниматель выбирает те виды бизнеса и деятельности, которые приносят максимальный доход. И смешно требовать от людей, чтобы они вкладывали средства в производство с 15%-ной рентабельностью, если есть возможность получить в разы, а то и в десятки раз больше. Но это значит, что в таких условиях мы никогда не сможем развивать реальный сектор.

Когда мы в 2014-м верстали бюджет прошлого года, то понимали, что ситуация будет тяжёлая. Поэтому закладывали структурные и иные инструменты, которые могут оказать влияние на среду в целом. Большие средства, в частности, выделили на выкуп жилья для очередников — стимулируя не только строителей, но и производство стройматериалов, мебели, другие сегменты. Таких рычагов, уже апробированных, немало. Скажем, возвращаемый НДС, который направляется на инвестиции, целевые кредиты под низкие проценты и налоговые каникулы, ускоряющие окупаемость новых проектов. Если говорить о таком важном направлении, как стимулирование экспорта, то, возможно, есть смысл сохранить на какой-то период завышенный курс рубля.

На форум я приехал прямо с заседания правительства Санкт-Петербурга, где были поддержаны две инициативы. Льгота по транспортному налогу на три года для тех, кто покупает автомобили, произведённые в нашей стране и зарегистрированные в Петербурге. И такая же льгота — по налогу на имущество по новому жилью. Не сомневаюсь, что наши новации дадут эффект, и эта работа, естественно, будет продолжена, поскольку все мы хотим, чтобы наш город и наша страна нормально развивались.

Но есть факторы, без которых наше развитие невозможно. С чего, собственно, я и начал своё выступление. Не может быть нормального развития, если доходность одного бизнеса в разы выше, чем у других. Поэтому сегодня я бы на первое место поставил жесточайшее валютное регулирование. Нужно на берегу определиться: или мы развиваем национальную экономику, рублёвую зону и соответственно выстраиваем весь инструментарий в этом поле, или мы либеральничаем. Но тогда не стоит удивляться, когда левая рука не знает, что творит правая».

 

Виталий КОВАЛЕНКО
Санкт-Петербург — Москва