Основания для оптимизма A− A= A+

Александр АГЕЕВ

Генеральный директор Института экономических стратегий, д.э.н., профессор, академик РАЕН

…Итак, взгляд на риски. Базовой моделью, которая обновляется каждый год, является взгляд сотен экспертов Давоса, представляющих науку, политику и бизнес. Мы наблюдаем за этими рисками по той же модели Давоса и по своей методике ежемесячно. И существенно, что из месяца в месяц ни единый из 50 обозначенных рисков (экономический, политический, экологический, технологический, геополитический) не снижается. Все они растут, то есть температура в мировом политическом и экономическом «котле» нарастает. Основные риски сводятся к тому, что нарастает несправедливость, неравенство в доходах по всем категориям, в том числе неравенство между богатыми и в среде богатых, между бедными и внутри бедных, по регионам и т.д. Финансовый коллапс тоже оценивается как одна из наиболее опасных угроз будущего. Мы видим, что сегодня на первый план выходят также риски, связанные с возможностью распространения оружия массового поражения. И все это требует особых усилий и, самое главное, согласования методов, терминов и подходов к тем местам, где рвется вся эта система.

Три фундаментальных факта, которые мы не можем не учитывать при оценке настоящего и прогнозировании будущего.

Факт первый: рост населения. То, что каждое десятилетие в мире появляется под 90 миллионов человек, существенно. Каждое десятилетие — по две Франции, по две Германии… И поэтому столь популярны сценарии сокращения мирового населения через совершенно разные факторы: войны, эпидемии, падение рождаемости и пр.

Второй фундаментальный факт: системы управления разного рода, начиная от глобальной и кончая региональными, корпоративными, не справляются с нынешними вызовами. А проблемы эти растут с каждым днем. Ясно, что ФРС, на которую так часто невольно (и порой неприязненно) возлагают надежды, с глобальными проблемами не справится, это все иллюзии.

Система управления нетривиальна, нетрадиционна для нашего традиционного понимания, и к этому нужно привыкнуть. Приходят совершенно новые люди, новые ценности, новые энергии. Мы имеем дело с революцией. Масса тех, кого считали и до сих пор считают «пешками», будет выходить на арену политической жизни. При этом напряженность в США также растет в совершенно конкретной ипостаси: рост протестов, преступлений, внутриэлитных конфликтов.

И третий факт, обозначенный в докладе Давоса как Х-фактор. Он включает целый ряд событий (в том числе и достаточно экстравагантных, таких как обнаружение внеземной жизни)… Но самый важный фундаментальный факт — увеличение количества «черных лебедей»: неожиданных, непредсказуемых событий с серьезными последствиями.

Что в этой ситуации вызывает у меня чувство оптимизма? Во-первых, то, что в любом случае мировая экономика, несмотря на ее провалы, переходит к способности капитализировать знания — и, что важно, знания, овеянные не только интеллектом, но и совестью.

Когда мы обсуждаем финансовую революцию, финансовый кризис, то иногда забываем о том, что он стал возможен лишь на той волне технологического развития, которая случилась за последние десятилетия. И поэтому нельзя бульдозером снести финансовую систему, не уничтожив одновременно всю массу гаджетов, которая окружает нашу жизнь. Главное в финансовом кризисе — сверхэксплуатация будущего. Надвигающаяся экономика переходит к тому, что культовый капитал (а именно — ценности) становится стратегически важным. О ценностях говорил и Владимир Иванович Вернадский.

Это базовые вещи, только долгое время они шли отдельно от экономики, как домохозяйство, как отделенная от физики лирика. Все это давно создано, давно уже находится в системе ценностей, но важно также понимать, что финансовая система неотделима от технологической и что существующие мифы и ценности противоречивы. Тот же самый Гермес или Меркурий — не только покровитель торговли и предпринимательства. Это еще мошенник, вор и в некотором смысле бандит. Многие так называемые духовные ценности тоже содержат черную и белую сторону.

Экономика столь же древняя, как и многие мифы. Это поклонение золотому тельцу. Мы видим, что рядом с Нью-Йоркской биржей находится такой звереныш. Сейчас он перенесен чуть дальше, и весь мир приходит к тому, чтобы поклониться этому идолу. Это совершенно реальный факт, поэтому человек находится в таких тисках, но преображение человека, как в смысле глубоко мистическом, религиозном, так и в смысле профессиональном, карьерном, возможно.

Второе основание для оптимизма было обозначено лет 40 назад в разговоре выдающегося советского биолога Юрия Овчинникова с Фиделем Кастро. Целую ночь шел спор о том, можно ли управлять людьми. Овчинников рассказал Фиделю, что уже в то время можно было дать таблетку, сделать укол и люди будут пребывать в эйфории и не думать ни о каких несправедливостях. А Фидель Кастро акцентировал другое: нужно менять социальные условия. Тогда люди станут лучше. И Фидель спросил биолога: а почему вы не даете эти таблетки? Тот ответил: «Потому что не знаем последствий».

Сейчас наука в последствиях разбирается, поэтому опять же основанием для оптимизма являются последние достижения нейронауки. Они говорят о том, что в каждом из нас есть четкая матрица, где заложено следование заповедям, и есть детектор, наказывающий за отклонение от них: болезни, эпидемии, смерть, аварии… В этом смысле это глубочайшее, фундаментальное генетическое основание для оптимизма.

И еще один повод к оптимизму: любые проблемы, с которыми сталкивается человек (индивидуально или как общество), делают его сильнее, поэтому мы должны в некотором смысле благодарить наши проблемы и сложности, потому что они, даря нам неприятности, являются и основой для этих перемен.