Позитивное: 10 банковских удач A− A= A+

Ян АРТ
Главный редактор Finversia.ru

Сложно стало писать. В смысле — не в лифтах и подъездах (в Петербурге читай — в парадных), а вот чтобы осмысленно. Об экономике. И о финансах.

Раньше как? Все выходят и говорят про «отрицательные темпы роста». А ты такой — раз, и называешь это падением. Или употребляешь запретное слово «рецессия». И всё — статья готова.

А теперь? Теперь каждый ду… думающий человек называет всё как есть. Падение. Снижение. Сокращение.

Пессимизм стал таким же модным, как прежний оптимизм. А так хочется немного против общего течения погрести. Попробуем о позитивном.

Во-первых, прозрачность всех тем и проблем, существующих на банковском рынке. Ни в одной стране мира нет столь скрупулёзного обсуждения банковских проблем, как у нас.  Статистика за последний год: на 640 (или сколько там сейчас?) банков за год приходится 1126 банковских конференций, форумов, круглых столов, бизнес-завтраков, рабочих встреч… В тех же Соединённых Штатах — каких-то 600 мероприятий на почти 7 тысяч банков. Ну что можно решить в таком соотношении?

Во-вторых, рубль стал свободным. «Отпустили» его или «уронили» — второй вопрос. Но он точно свободен. От нас. Осталось освободить нас от него — и всё, оптимальный валютный баланс достигнут.

В-третьих. Небывалых высот достигло качество финансовой аналитики. Раньше ведь как? Накануне мероприятия спикер нервно готовится, спешно выписывает тренды и цифры. А сейчас? Сейчас все тренды стабильны, как полярная ночь. Циферки чуть-чуть обновил — и готово, можешь смело выходить с докладом на любое из вышеупомянутых мероприятий. И не бойся, будто ты что-то упустил, — ничего не меняется.

В-четвёртых. Вот тут некоторые позволяли себе переживать за конкурентную среду. Да, Василий Солодков, о вас речь тоже… Мол, выделение всяких разных (а особливо — государственных) банков в специальные категории («системно значимые», «особо выдающиеся» и прочее, и прочее) нарушает-де принцип симметричной конкуренции. Да, раньше так и было. Но посмотрите, как заметно выровнялась симметрия этой самой конкуренции. Раньше на тысячу с хвостиком банков сколько было особо выделенных? Ну, максимум 30. То есть примерно 2,5% от общего поголовья. А ныне? Целых 30! То есть 5% от общего поголовья. Прогресс? Прогресс! Такими темпами скоро все будут системно значимыми и особо одарёнными, так что проблема исчезнет сама собой.

В-пятых. Налаживается дело с деньгами и капиталами. Снизился объём взяток. В долларовом эквиваленте. И с возвращением блудного капитала вопросов нет. Власти объявили амнистию возвращаемому в страну капиталу? Объявили. Вернулся кто? Нет. О чём это говорит? О том, что проблема бегства капитала была высосана из пальца злобной прессой, и никто никуда вовсе и не бежал… Да, ещё и профицит ликвидности намечается. Всё время страдали от её дефицита, а тут — на тебе, профицит. Некоторые либеральные экономисты считают профицит ликвидности плохим признаком? Ну и что? Народ всё равно такую мысль не поймёт. Народ знает, что деньги должны быть в кубышке.

В-шестых. Решена проблема пенсионных денег. Раньше, помнится, все причитали: пенсионные деньги толком не работают, пенсионные деньги не стали серьёзным институтом долгосрочных инвестиций, пенсионные деньги (в отличие от развитых стран) не подпитывают венчурный и ипотечный рынок. Всё, нет проблемы. Потому что нет денег — нет и вопроса о том, эффективно ли они работают. Да и вообще. У нас пенсионные деньги, может, и не стали источником питания венчура, зато сами превратились в венчур. Во всяком случае риски — не меньшие. Да и мыслить надо позитивно. Отсутствие масштабных пенсионных накоплений — лучший предохранитель от «пузыря», подобно тому, что лопнул в 2008 году в Америке.

В-седьмых. Повысилась финансовая активность среднего бизнеса. Раньше он — чуть нужна оборотка — сразу в банк. А теперь: «Закрыто на переучёт». И наш средний бизнес понял, что надо самому. Вот Владимир Козинец со товарищи из Ассоциации корпоративных казначеев уже строит систему взаимного межкорпоративного заимствования. Без всяких банков. Ты — мне, я — тебе. Ах, риск-менеджмент не банковский? Не профильным делом занимаются? Ну и что? Тут ведь как: всяка живая тварь ищет способы выжить. Бартер возвращается. Только уже не товарный, а денежный.

В-восьмых. Нет худа без добра. В нынешних условиях резко возросли шансы на то, что воспрянет отечественный производитель. В смысле — духом. Особенно — аграрий. Ибо, кроме белорусских устриц, у него особенно конкурентов нет. Чужеродный продукт гибнет под бульдозерами. Вперёд — передовое крестьянство. Поддержим государственными субсидиями. Конечно, негативисты могут напомнить, что с 1 апреля повысились акцизы на топливо. И все эти субсидии в разгар посевной аграрий аккурат сырьевикам и отдаст. Ему трактор заправить надо… Но не будем придираться…

В-девятых. Оказались голословным злопыхательством все эти разговоры о том, что Россия не обеспечила независимость Центрального банка. Обеспечила! Хотите доказательства? Извольте. Вот на днях президент России призвал снижать ставки по ипотеке. Народ поддерживает: «да, безобразие, на Западе ипотека по 3% годовых, а у нас — по 13–14%!». Считаем: на Западе ипотека равна ключевой ставке плюс 2–3 процентных пункта, и в России ипотека равна ключевой ставке плюс 2–3 процентных пункта. Значит, где корень проблемы? В размере ключевой ставки. Значит, к кому обращён президентский призыв? К тем, от кого зависит размер ключевой ставки. И что, снизил после этого Центробанк ключевую ставку? Нет. О чём это говорит? О том, что наш ЦБ — самый независимый ЦБ в мире. Ему говорят: «Будь готов!» А он в ответ: «Принято решение сохранить ключевую ставку на прежнем уровне».

И, наконец, в-десятых. В отличие от прочего праздношатающегося мира у нас полностью исключено образование «пузырей» на фондовом рынке. Эти самые «пузыри» — самая большая головная боль современной экономики. Это ж любой экономист подтвердит. Кстати, где у нас любой? Да везде. У нас любой — экономист. Но сейчас не об этом. Сейчас о «пузырях». Так вот, с проблемой «пузырей» покончено. Им теперь возникать негде. Ибо, как заметил Рубен Варданян, «фондовый рынок в России был, фондовый рынок в России будет, но сейчас фондового рынка в России нет». Вообще, перефразируя ещё одного известного экономиста, можно сказать так: 70 лет без фондового рынка жили — нечего и привыкать. И — никаких «пузырей». А перераспределением ресурсов вместо фондового рынка вполне может Госплан заняться. Надо ему только здание вернуть. С этим, кстати, сегодня многие согласятся… Да, à propos — отсутствие фондового рынка вовсе не означает отсутствия его развития. Существование и развитие сводят воедино только замшелые материалисты, уверенные (наивные!), что бытие определяет сознание. Надо мыслить экзистенциально. Посему пусть фондовый рынок в глубокой коме — зато государственная комиссия по созданию в Москве мирового финансового центра по-прежнему работает. Сейчас только плиточку уложим — и мы практически готовы…

Так что — будем позитивистами, господа. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь. И — незаметно присоединяйтесь. К новой реальности.