Кризисный потенциал объективно копится A− A= A+

Давно российская банковская система не вступала в новый год с таким букетом проблем. Потенциал перерастания «цветочков» в «ягодки» оценивает руководитель направления анализа денежно-кредитной политики и банковской системы ЦМАКП Олег СОЛНЦЕВ.

БДМ: До осени этого года фактор валютного риска как возможный детонатор кризиса никто всерьёз не рассматривал. Ситуация на валютном рынке принципиально изменилась. Как вы оцениваете влияние курса рубля на устойчивость банковской системы?

От обесценения рубля банки скорее выигрывают, чем проигрывают. Правда, выигрывают не очень существенно.

Для некоторых банковских заёмщиков девальвация может — не сейчас, не мгновенно — обернуться дополнительными доходами. В первую очередь речь об экспортёрах, причём не только из нефтянки, это и металлурги, и химики, и лесники. А ещё она может помочь тем заёмщикам, кто, с одной стороны, конкурирует с импортом, с другой — не очень сильно завязан на поставки комплектующих и материалов. Такие производственные группы — не на уровне крупных отраслевых позиций, а на уровне детализаций внутри отраслей. Но они есть.

Проигрывают, причём моментально, заёмщики из тех отраслей и производств, что сильно завязаны на импортные комплектующие: бытовая электроника, легковое автомобилестроение. Ослабление рубля может сильно ухудшить их платёжеспособность.

Но внутренних заёмщиков в иностранной валюте, которые могли бы в результате девальвации стать неплатёжеспособными, не так много. Среди населения доля таких заёмщиков сильно упала в период с 2010 по 2014 год по сравнению с 2007 годом. Определённая уязвимость сохраняется у предприятий: они не особо снизили свои валютные долги. Но всё равно картинка чуть лучше, чем в прошлый докризисный период. Вероятность перерастания валютного кризиса в кризис «плохих» долгов всё-таки ниже, чем в 2008 году.

В плане обеспеченности валютной ликвидностью тоже ничего страшного не должно происходить. Валютная позиция банковского сектора в принципе сбалансирована. В последние три года банки заметно наращивали иностранные активы, значительная часть которых в высоколиквидной форме и может быть легко продана. Свои запасы на чёрный день банки начали активно тратить в III квартале, но там ещё осталось что тратить. Правда, запасы не у тех банков, что накопили большой иностранный долг, но через рынок всё вполне может быть распределено. К тому же ЦБ готов через валютные РЕПО и обратные валютные свопы вбрасывать валютную ликвидность, что действительно может сильно помочь.

И государственные финансы в принципе в выигрыше — рост доходной части бюджета из-за переоценки сборов и налогов, привязанных к валютным поступлениям от экспорта.

С точки зрения сбалансированности платёжного баланса в среднесрочной перспективе девальвация даёт действительно очень хороший шанс, создаёт масштабный запас прочности на несколько лет вперёд.

БДМ: Насколько устойчив баланс между положительными и губительными последствиями девальвации?

На мой взгляд, мы пока не преодолели грань, за которой минусы начинают перевешивать плюсы, но всё-таки очень близко к ней подошли. Ниже уровней, на которых мы находимся, дальше уже двигаться некуда (53 рубля за бивалютную корзину на момент проведения интервью. — БДМ). При дальнейшем ослаблении рубля, с точки зрения тех заёмщиков, которые важны для банковской системы, полезные эффекты девальвации могут перекрыться негативными.

БДМ: Каковы шансы, что рубль не двинется ниже критичного уровня?

Сейчас непонятная ситуация с нефтью. Цены на нефть предсказывать тяжело. Но даже при их текущих значенияхс допущением дополнительного снижения до уровня $75 за баррель курс рубля является уже сильно переослабленным и должен скорректироваться обратно.

К тому же есть довольно сильные аргументы в пользу роста нефтяных цен. Как только они достигнут дна или хотя бы начнут устойчиво отскакивать от нижних значений, с этого момента станет абсолютно понятно, что и по рублю дно достигнуто. Может даже начаться обратная ситуация — панический сброс валюты.

По идее, должно произойти небольшое укрепление рубля, по крайней мере в первой половине 2015 года — хотя бы исходя из тенденции сезонного сокращения объёмов импорта. Достаточно, чтобы возникла некая пауза в девальвации, чтобы все почувствовали, что опасная граница ослабления рубля не будет перейдена — всё будет хорошо с точки зрения банковской системы.

БДМ: А как же капитал, достаточность которого снижается? Насколько реальна опасность возникновения критических провалов?

Ситуация с достаточностью капитала — одно из самых взрывоопасных, уязвимых мест всей конструкции финансовой системы. Она способна наделать много бед. Полагаю, что провалы по капиталу будут возникать. У нас порог по достаточности капитала второго уровня на 2 п.п. выше, чем требует Базель. Но нужно понимать российские реалии. Эти плюс два пункта легко перебиваются, по всей видимости, масштабной фальсификацией реального качества активов.

Средний уровень достаточности — норматив Н1.0 — в целом по системе чуть выше 12%, то есть весьма близок к предельно допустимому, в соответствии с требованиями ЦБР, низкому для отдельного банка значению (10%). А в силу высокой степени расслоения внутри системы уже есть немало банков, которые сидят на этом минимальном ограничителе. И похоже, масштаб фальсификаций нарастает. Наблюдаются банки, у которых довольно странная картина по отчётности: показатель Н1.0 снижается-снижается-снижается, а потом вдруг стабилизируется — за счёт того, что начинает улучшаться качество кредитного портфеля и подозрительно снижаются резервы. Есть подозрение, что это «нарисованная» стабилизация.

БДМ: Но может быть, в той ситуации замедления, спячки, в которую впадает экономика, подобные художества и проскочат без последствий, не «выстрелят»? Ведь при общем замедлении и расход капитала сокращается. Может, по нынешним реалиям его и достаточно?

Спячка… это хорошо бы. Но такое впечатление, что поспать-то не дадут. Вкладчики ведут себя очень нервно. Вот уже второй раз в этом году наблюдается квартальное сокращение вкладов — в I и III-м. Не очень намного в III квартале. Но сама тенденция — подтверждение того, что недоверие к национальной финансовой системе сохраняется. Возможно, доверие начнёт восстанавливаться, когда рубль достигнет дна и начнётся его укрепление. Это станет таким переломным моментом, когда страхи начнут постепенно уходить.

Недоверие к банкам скоррелировано с недоверием к рублю: одно порождает другое. Пока дно девальвации не пройдено, вкладчики в любой момент могут начать бежать. И тогда возникнет вопрос, откуда брать ликвидность. Нельзя исключать, что ЦБ, хоть и закрывает пока глаза, догадываясь, что происходит реально в банках, может и отказаться кредитовать некоторые банки. Вот вам первый стресс.

Второй стресс — продолжающийся рост неплатежей по наиболее рискованным потребительским кредитам: выданным в местах продаж и кредитам наличными, по кредитным картам, в меньшей степени — по автокредитам. В определённый момент из-за этого какие-то банки могут понять, что у них настолько ухудшился кредитный портфель, что действительный уровень капитала вышел в ноль или даже сильно в отрицательную область. В такой ситуации совершенно непонятно, как продолжать какую-либо деятельность, и собственники, безотносительно угрозы отзыва лицензии, могут просто принять решение о выводе средств, бросив оставшуюся от банка шкурку клиентам, вкладчикам и государству.

БДМ: Вы рисуете картину начала кризиса…

Пока говорить о кризисе в банковской системе рано, пока там всё-таки «просто» проблемная ситуация. Кризис — это то, что очевидно для всех, молния, видная всем, а не накопление разрядов в облаках, для большинства не вполне ещё очевидных. А вот когда ударила молния, это становится уже новой реальностью.

Но кризисный потенциал объективно копится. И в части доверия к банковской системе, и в части качества кредитного портфеля, и в части обеспеченности капиталом. И набран уже такой потенциал, что молния просто не может не ударить. Сейчас такая вероятность сильно выше 50%.

Я понимаю, что уже давно об этом говорю. Но чем дольше я на эту картинку смотрю, тем больше мне непонятно, почему до сих пор этого не произошло. Каким-то чудом истинное положение вещей в банковской системе не вскрывается, а как-то держится в запечатанном виде. Но, думаю, рано или поздно печать будет сорвана.

БДМ: В таком случае, в чём этот удар молнии может выразиться?

Это может выглядеть, например, так. Выплывут наружу очень серьёзные проблемы у одного-двух частных банков из Топ-30. И это станет моментом, когда нужно будет принимать решение. И либо придёт ЦБ (или АСВ, или ФНБ), и денежной эмиссией или средствами налогоплательщиков закроют дырки, образовавшиеся, честно скажем, по причине вопиющего недосмотра собственников. Либо этого не произойдёт, и тогда запустится эффект домино. Выбор-то — между плохим и очень плохим.

БДМ: Допустим, этот сценарий реализуется. Встряску система переживёт (не впервой!), каких-то «бойцов» не досчитается. А дальше? Предыдущий опыт показывает, что, отряхнувшись от кризиса, банковская система начинает навёрстывать упущенное рекордными темпами, гораздо выше темпов всей экономики. Можно ли рассчитывать на повторение стандартного сценария и на этот раз, в обозримом будущем?

Банковская система всегда немного запаздывает: продолжает греть рынки, когда экономика уже начала охлаждаться, и продолжает охлаждать, когда экономика начинает разогреваться. Вот последнее, кстати, не так уж и плохо: есть время осмотреться, и это залог того, что на следующем цикле уровень риска будет ниже. Для перехода к росту банковской системы сначала экономика должна будет оттолкнуться от дна. А перед этим — стабилизироваться валютный рынок.

Беседовала Марина ТАЛЬСКАЯ