Лекарство от жадности A− A= A+

Марина ТАЛЬСКАЯ

https://www.facebook.com/talskaya

Кредитные риски, продолжающие нарастать в сегменте необеспеченного потребительского кредитования, — одна из самых болезненных проблем банковской системы. Но розница — слишком лакомый, слишком высокодоходный кусок бизнеса для банков, чтобы относиться к этим рискам с должной осторожностью. Банк России пытается охладить аппетиты финансистов к быстрому, но чреватому заработку. Насколько успешно?

Карточный долг, как выясняется, это не «святое». По данным Национального бюро кредитных историй, в сегменте кредитных карт просроченная задолженность выросла по сравнению с началом года на 50% и составила на 1 июля 2013 года 59,6 миллиарда рублей, просрочка по потребкредитам увеличилась на 16,6% до 268,4 миллиарда рублей, по автокредитам — на 2,2% до 62,6 миллиарда.

Во время сентябрьской встречи с президентом страны Владимиром ПУТИНЫМ глава Центробанка Эльвира НАБИУЛЛИНА признала, что регулятор встревожен ситуацией, сложившейся с выдачей кредитов без залогового обеспечения. Председатель ЦБ указала, что динамика по таким кредитам опережает рост доходов населения и таким образом «создает риски перегрева», цитирует ИТАР-ТАСС. Более того, она не исключает вероятности проявления негативных социальных последствий: «Граждане могут брать по четыре–пять кредитов. И если будут какие-то не очень благоприятные изменения на рынке труда, то это может иметь масштабные неблагоприятные последствия».

Опасения относительно роста числа мультизаемщиков — а в эту категорию входят либо безбашенные, безответственные клиенты, либо те, кто уже просто вынужден перекредитовываться, чтобы погасить прежние долги (собственно, те же безбашенные), — не напрасны. По данным НБКИ, число должников, имеющих одновременно три и более задолженностей, продолжает расти: доля тех, кто взял три, четыре или пять кредитов одновременно, на 1 июля составляла 6,48% по сравнению с 6,31% на 1 января (3,7% — на 1 января 2011 года). Совокупная доля «ударников заемного труда» на начало второго полугодия оценивается в 16,01%. Правда, доля тех, у кого «всего» два кредита, за полгода несколько снизилась — с 9,75 до 9,54%. Не исключено, что снижение удельного веса «двойников» произошло за счет их перехода в категорию «тройников».

Растет и доля просрочки в банковских портфелях. По данным Банка России, объем просроченных более чем на три месяца кредитов физических лиц на 1 июля 20013 года составил 374,5 миллиарда рублей, или 5,18% совокупного кредитного портфеля банков. А уже к 1 августа такая просрочка увеличилась до 459,8 миллиарда, или 5,34% всего объема ссуд. Показатель приближается к критическому значению: напомним, во время кризиса 2008–2009 годов повальные неплатежи граждан начались по достижении уровня просрочки в 6%. И сейчас банки движутся к этой отметке весьма уверенной поступью.

Пренебрежение банков к очевидному риску объясняется банально: беззалоговые ссуды уж очень высокодоходны. По данным ЦБ, на конец первого полугодия средний размер полной стоимости жилищных и ипотечных кредитов был равен 13,73%, автокредитов — 27,72%, POS-кредитов — 36,64%, кредитов наличными — 31,61%, карточных ссуд — 40,43%. При этом отклонение (в сторону увеличения) от средней стоимости, например в сегменте POS-кредитов, может составлять до 24 процентных пунктов, то есть полная стоимость ссуды может доходить до почти 65%. Кто же добровольно откажется от такого дохода? И банки, выдавая клиенту «срочно, без проволочек» третий или пятый кредит, по сути, поощряют безответственных и безбашенных. Статистика ЦБ: на конец первого полугодия на необеспеченные кредиты приходилось 63,5% всех розничных ссуд.

Но если вправление мозгов инфантильным гражданам, не желающим учиться считать, — не в компетенции Банка России, то борьба с жадностью банков — вполне в его власти.

В этом году Центробанк уже предпринял два шага по охлаждению аппетита банков. С 1 марта повышены резервы на возможные потери по ссудам для непросроченных и минимально просроченных розничных необеспеченных кредитов. С 1 июля для необеспеченных ссуд введены повышенные коэффициенты риска при расчете показателя достаточности капитала.

Минимальный эффект от этих мер был. Так, аналитики указывают, что во II квартале многие розничные банки показали краткосрочную убыточность. А по данным августа — после двух месяцев действия новых коэффициентов риска, капитал многих банков, специализирующихся на потребительском кредитовании, стал критически приближаться к допустимым нижним границам. По некоторым расчетам, ужесточающие меры «съели» за полгода около 1% банковского капитала. Расходы банков на формирование резервов с начала года увеличились в полтора раза.

Однако можно с уверенностью предположить, что цель регулятивных мер ЦБ состояла все-таки не в том, чтобы положить зарвавшиеся банки на лопатки, а в том, чтобы отбить у них охоту к рисковому кредитованию. Цель достигнута не была. Некоторое торможение роста необеспеченных ссуд аналитики отмечают, но спад оценивают как несущественный. Розничные банки, стиснув зубы, затыкают дырки в капитале, но от прибыльных операций не отказываются.

Между тем на ежегодной банковской конференции в Сочи заместитель Председателя ЦБ Михаил СУХОВ обозначил идеал: снижение к середине 2014 года годового роста необеспеченных ссуд до 20–25%, а в более отдаленной перспективе — до 10%. Как Центробанк планирует достичь этого идеала?

С сентября, с подачи Банка России, в банковском сообществе обсуждается несколько возможных мер. Одна из них — очередное ужесточение по резервированию (что однозначно окажет существенное давление на капитал). Уже с 1 января 2014 года минимальные резервы по потребительским кредитам без просрочки повысятся с текущих 2 до 3%, по ссудам с просрочкой до 30 дней — с 6 до 8%. Формировать резервы по новым правилам банкам предстоит уже с 1 марта следующего года.

Еще один запретительный вариант — ограничение ставок по потребительским кредитам. Проект соответствующего документа, по некоторым сведениям, уже подготовлен. Предполагается, что регулятор будет рассчитывать некие средние ставки по разным видам кредитов и отслеживать превышение норматива. Какие санкции он может применить к нарушителям? Специалисты не исключают, что любителей сверхбольших доходов обяжут увеличить размер формируемых резервов. Минфин уже назвал эту достаточно прямолинейную меру — ограничение ставок — «топорной».

Еще один из вариантов — установление предельно допустимой суммы долга относительно доходов конкретного заемщика. Предположительно, потолок долговой нагрузки будет обозначен на отметке 45%. Эту меру еще весной предлагало Агентство по ипотечному жилищному кредитованию. И по мнению аналитиков, это ограничение в первую очередь ударит именно по ипотечным заемщикам, то есть по обеспеченным судам. По расчетам, примерно 20% должников по ипотеке не смогли бы воспользоваться ссудой, если бы заслон, привязанный к уровню доходов, уже действовал. Эффективность этой меры специалистам представляется сомнительной: актуальная практика черно-белых зарплат не дает адекватного представления об уровне доходов заемщика.

Будут ли обсуждаемые меры вводиться вместе или поврозь — неизвестно. Как ожидается, уже осенью Госдума примет наконец закон о потребительском кредитовании. Не исключают, что обсуждаемые в сообществе меры Банка России будут «пристегнуты» именно к нему.

Регулирование становится запретительным

Наталья БЕРЕЗИНА

https://www.facebook.com/bankuralsib

Аналитик по финансовому сектору ФК «Уралсиб»

Да, эффект от введения с 1 июля ужесточающих коэффициентов по рискованным потребкредитам был достигнут. Уже по данным за один месяц отчетливо видно, что достаточность капитала розничных банков при сохранении существующих темпов роста будет стремительно приближаться к нижним допустимым границам, притом что у них всегда был достаточно большой запас по капиталу. И обозначился целый ряд розничных банков, которым в течение ближайших месяцев придется как минимум суборды привлекать.

Сделали ли банки вывод из этого? Агрегированных данных я не видела, но по некоторым цифрам можно судить, что прирост необеспеченных кредитов, которые так «сжирают» капитал, действительно начал замедляться. Некоторые крупнейшие универсальные банки публично заявляют о перефокусировке стратегии с необеспеченных на обеспеченные кредиты, некоторые банки озвучивают корректировку роста своих розничных портфелей. Регулирование становится запретительным, и его влияние на потребительские банки, на потребкредитование очень существенно. Может, мы еще не увидели какого-то суперрезкого торможения в этой сфере, но замедление будет.

Полагаю, что предлагаемое ограничение по предельному размеру долга относительно доходов заемщика, если оно будет принято, каких-либо кардинальных изменений не принесет. Банки и сами устанавливают для себя аналогичные нормативы. Разумным считается уровень долга где-то 40% к доходам заемщика. Долговая нагрузка населения у нас уже относительно высока и продолжает расти, и ряд банков уже объявили об ужесточении политики выдачи кредитов.

Что касается ограничения по ставкам. Коэффициент по рискам, который ЦБ ввел с 1 июля, уже делает болезненными для банка ставки выше 45%. И если будет принят именно такой ограничитель, то он в принципе уже ничего нового и не добавит. А вот если потолок установят, скажем, на уровне 25%, то серьезно пострадает маржа банков. Многим из них придется снижать ставки по депозитам. А как поведет себя население в ситуации существенной потери процентного дохода, в условиях отсутствия для широких масс альтернативных способов инвестирования, трудно предположить.

«Топорно», но внушает надежды

Олег СОЛНЦЕВ

https://www.facebook.com/osolntsev

Руководитель направления анализа денежно-кредитной политики и банковской системы Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования

Какой-то эффект от вступивших в силу ограничительных мер ЦБ, конечно, есть. Некоторое торможение в сегменте необеспеченного потребительского кредитования наблюдается, но в целом оно не очень масштабное.

Будут ли эффективны новые анонсируемые меры? Наверно, в какой-то мере будут. Скорее всего, в меньшей степени будет работать мера по ограничению долговой нагрузки, поскольку технически это регулирование трудно организуемо. У нас ведь известная проблема с прозрачностью доходов: в справке по форме 2-НДФЛ — одно, в жизни — другое. Во всяком случае эта мера будет стимулировать показывать реальную белую зарплату.

На вторую меру, ограничение ставок, которую Минфин назвал «топорной», я возлагаю больше надежд. На мой взгляд, это как раз та мера, которая может дать эффект, потому что разрушает выгодность схемы банков, занимающихся высокорисковым кредитованием — вроде выдачи кредита под 60% годовых за 30 минут. Понятно, что риски при таком кредитовании очень высокие и окупаются только высокой ставкой. А если высокие ставки запрещены, то пропадает и смысл предлагать такие кредиты. Быстрое беззалоговое кредитование — это высокая доходность. И перебить тягу к высокой доходности только ужесточением нормативов резервирования не особо получится. Для этого нужны более «суровые» меры. А именно — ограничение кредитной ставки.

Понятно, что у желающих сохранить во что бы то ни стало высокую доходность, появятся лазейки — через те же микрофинансовые организации. Но так же понятно, что эти лазейки не настолько масштабны: пропускная мощь этих лазеек не позволит весь высокорисковый бизнес туда перекинуть. Но даже если он частично будет перекинут в МФО, это будет неплохо, потому что эти институты формально обособлены от банковской системы. Хотя, конечно, не совсем, учитывая, что их собственники зачастую являются и собственниками банков.

«Топорное», по определению Минфина, ограничение не сработало бы в отношении корпоративных заемщиков, потому что там каждый кредит штучный. А для стандартных розничных продуктов ограничение ставки должно оказаться действенным.

Цель — охладить и сдуть

Павел САМИЕВ

Заместитель генерального директора рейтингового агентства «Эксперт РА»

Эффект от ограничительных мер ЦБ формально есть — рынок потребительского кредитования начал тормозить. Хотя в большой степени по причинам, не связанным с регулированием. В принципе, если целью монетарных властей было сдутие «пузыря» в сфере необеспеченного потребительского кредитования, то процесс действительно идет в направлении этой цели.

Прозвучали обещания сделать регулирование сегмента потребительского кредитования еще более жестким, в том числе — путем ограничения ставок. Мера достаточно интересная, но она прямо не соотносится ни с уровнем риска, ни с пруденциальным регулированием.

Она скорее из арсенала макроэкономической, социальной политики — устранить перекосы, снизить темпы роста потребительского импорта, не допустить закредитованности населения. В этом есть смысл. И предлагаемая мера будет способствовать достижению этих целей.

Иначе говоря, рестрикционные меры на розничном банковском рынке преследуют цели переориентировать банки с «потребов» на кредитование юридических лиц, охладить перегретый розничными банками депозитный рынок (и тем самым снизить среднюю стоимость пассивов всей системе, а значит и ставку кредитования). Но проблемы снижения риска неплатежей и резкого ухудшения обслуживания кредитов «физиками» на данный момент я не вижу, это не острая тема.