Дмитрий Панкин: «Это может быть самый резкий экономический спад в истории со времен Великой Депрессии» A− A= A+

Дмитрий Панкин, президент Черноморского банка торговли и развития, оценил влияние кризиса, вызванного коронавирусом на мировую и российскую экономику, а также достаточность мер, предпринимаемых мировыми регуляторами.

- Распространение коронавируса серьёзно изменило и ещё изменит подходы к международному сотрудничеству. Мы переживаем этап усиления протекционизма по всему миру и во всех сферах. Вы, как руководитель крупного института развития, ощущаете откат от глобализации?

- Пандемия влияет на международное сотрудничество, но не отменяет его. Не закрывают границы для товаров, не ограничивают электронный обмен данными между странами. Ограничения в каждой стране в большей степени бьют по национальному бизнесу (рестораны, кинотеатры, местное производство, транспортные и туристические компании).

В отношении тотального протекционизма - я бы не спешил с такой формулировкой. Закрепится ли протекционистский тренд и, если – да, то в каком масштабе, мы увидим только на этапе восстановления экономики. Нельзя исключить появление различных программ по импортозамещению.

- Когда экономикой правит паника, коммерческому сектору сложно решиться на инвестирование в новые проекты. Может ли активизация международных финансовых институтов (МФИ) стать той самой палочкой-выручалочкой, которая, если не предотвратит мировой кризис, то хотя бы не позволит мировой экономике скатиться в бездну?

- Начну с примеров. Уже известно, что на цели поддержания экономик стран-участниц группа Всемирного банка предоставит $12 млрд, ЕБРР - 1 млрд евро, АБР - $3 млрд. Среди заявленных целей, на которые будут использоваться средства – поддержка здравоохранения, производителей медицинского оборудования и медикаментов, коммунальных предприятий. ЧБТР также разработал пакет антикризисных мер для стран-участниц.

Я считаю, что сейчас необходима активизация подключения ресурсов банков развития, опирающихся на высокую капитализацию и поддержку государств-учредителей. Конечно, в сравнении с общим объемом кредитования частным сектором и будущим потребностям по восстановлению экономик, их ресурсы малы. Тут важен сам факт активизации деятельности международных институтов развития и положительный сигнал рынкам.

У банков развития есть неоспоримое преимущество – это длинные деньги, опыт работ с проблемными проектами и дипломатический ресурс в вопросах урегулирования международных споров. Это особенно ценно во времена турбулентности. Поэтому сейчас, когда финансовые рынки лихорадит и новые проекты остановлены, очень важно дать МФИ доступ к дополнительной ликвидности.

- Всё идёт к тому, что с коронавирусом удастся справиться. Но эта пандемия уже значительно ослабила мировую экономику – первый квартал мы уже «потеряли». Как вы думаете. станет ли коронавирус триггером для всемирной рецессии? Какой будет новый кризис?

- Мы находимся в начале глобальной рецессии. Не исключено, что это будет самый резкий экономический спад в истории со времен Великой Депрессии. По предварительным оценкам, Китай потерял более 13% ВВП только за первые два месяца текущего года, по сравнению с аналогичным периодом 2019 года. Аналитики ожидают снижения ВВП США во втором квартале примерно на 10-15%, скачок безработицы до 20%. В Евросоюзе ситуация усугубляется закрытием заводов Фиата и Фольксвагена - это затронет тысячи поставщиков.

Восстановление зависит от того, как долго продлится закрытие предприятий, ограничения на хозяйственную деятельность, и какой будет конечный мультипликатор начального сокращения спроса. Если пандемия отступит к концу июня, то есть хорошие шансы увидеть возврат к экономической и финансовой активности в течение следующего года. Это оптимистичный сценарий.

Теперь о первопричинах набирающего силы кризиса мировой экономики. В отличие от 2008 года, когда был раздут финансовый сектор, сейчас источником стал реальный сектор. Как я уже сказал выше, проблема в резком сокращении спроса и инвестиций в глобальном масштабе. Введенные в разных странах меры по ограничению передвижения людей и товаров, блокирование различной хозяйственной деятельности уже запустили эти механизмы с трудно прогнозируемыми последствиями.

На мой взгляд, еще можно ограничить глубину падения. Для этого правительствам разных стран нужны скоординированные действия по борьбе с вирусом и снятию ограничений на хозяйственную деятельность. Нужно восстановить товарооборот.

- Мировые ЦБ уже понизили ключевые ставки «в пол» и, если кризис начнёт разрастаться, у монетарных властей не так уже много инструментов для противодействия ему. Насколько опасная ситуация с низкими ставками по всему миру? Чем она чревата?

- Ставки низкие уже давно. На рынках уже сформировались финансовые пузыри: это и раздутые котировки акций, и большие объемы выпущенных второсортных облигаций с минимальными спредами к первоклассным бумагам. В финансовом секторе идет корректировка этих дисбалансов, так что хоть в чем-то можно говорить о положительном моменте. Сейчас проблема на рынках не в нулевых ставках, а в отсутствии спроса на бумаги по любым ставкам. Рынок не может адекватно оценить уровень риска инструментов. И здесь важны масштабные программы ФРС и ЕЦБ по скупке финансовых инструментов.

В финансовом секторе это может быть началом нового цикла развития.

- Насколько от мирового кризиса пострадает российская экономика?

- Наибольшую угрозу для российской экономики несет общее падение спроса на экспортную продукцию, особенно на нефтегаз. Совпало сразу два фактора: ограничение деловой активности (из-за Covid 19) и перепроизводство на нефтяном рынке.

Для стабилизации ситуации в РФ очень важны сформированные Минфином и ЦБ национальные резервы. И то, что они не были потрачены на финансирование капитальных вложений, а размещены в «нелюбимых» долларах и евро. Вот сейчас они и пригодятся. В отличие от ЕС и США, у России нет возможности масштабных заимствований на внешних рынках.

О механизмах помощи реальному сектору. В предыдущие кризисы они были более-менее отработаны. Это и Антикризисный фонд, и механизм госгарантий. Сейчас банкам особенно трудно кредитовать предприятия из-за трудно прогнозируемой экономической ситуации в целом. Однако нужны значительно большие объемы и Фонда и госгарантий, и оперативная реализация правильных решений правительства.

Важно оказывать госпомощь не только предприятиям и особо пострадавшим отраслям, как в 2008 и 2014 годах. Критическая ситуация может сложиться из-за массовых увольнений и, как следствие, падения доходов. Сейчас особенно важно поддержать население.

Очень своевременными мерами являются решение президента РФ о предоставлении налоговых и кредитных каникул определенным слоям населения, попавшим в сложную ситуацию, и настоятельная рекомендация работодателям сохранять рабочие места и доход во время вынужденного недельного отпуска.

На мой взгляд, также можно рассмотреть возможность перенять опыт других стран. Например, в Европе обещали немалые денежные выплаты всем, кто был сокращен или уволен с работы из-за приостановки деятельности бизнеса.

- Как вы считаете, насколько адекватны те меры, которые сегодня предпринимает Банк России в рамках борьбы с последствиями коронавируса? Что бы сделали со ставкой? Начали бы её повышать?

- Решение о не снижении ставки рефинансирования считаю правильным. В противном случае, это бы подорвало валютный рынок. О ее понижении можно будет говорить тогда, когда (как обычно, после резкого падения) начнется укрепление рубля и нужны будут меры по активизации экономики.

Тот факт, что в США и Европе ставка равна или стремится к нулю еще не означает, что РФ должна следовать этому примеру.

- Что ещё, по вашему мнению, необходимо сделать монетарным властям и может быть Минфину для купирования негативных экономических явлений?

- Рынку нужны не только ограничения и запреты, но и «пряники» в виде дополнительных бюджетных денег и налоговых каникул. Тем более что низкий уровень госдолга это позволяет.