Кирилл Косминский: «Есть все предпосылки к тому, чтобы рынок удваивался каждый год» A− A= A+

Российский рынок краудлендинга – кредитования компаний частными инвесторами через специальные платформы – пока невелик. Однако Кирилл Косминский, исполнительный директор Ассоциации операторов инвестиционных платформ, уверен, что этот инструмент имеет серьезный потенциал для развития. Эксперт поделился с нашим порталом своим видением рынка, рассказал о возможностях для розничных инвесторов и дал свои рекомендации по выбору краудлендинговой площадки.

– Кирилл, сегодня обсудим с вами состояние рынка краудфандинга, в первую очередь в разрезе частных инвестиций в этот инструмент. Но начать хотелось бы с инфоповода: в середине сентября Московская биржа заявила о намерении стать акционером крупнейшей в России краудфандинговой платформы «Поток». На ваш взгляд, зачем это понадобилось бирже?

– Для начала хотел бы отметить, что это позитивная новость для всего рынка. «Поток» – это финтех-стартап, умеющий гибко работать с сегментом заемщиков, которые за рубежом называются underbanked (те, кому банки отказывают в кредитах). Это клиенты из микро-, малого и среднего бизнеса. А мы понимаем, что клиенты «Потока» из сегмента среднего бизнеса, рано или поздно будут приходить на биржу, и торговая площадка заинтересована в том, чтобы «брать их тёпленькими», то есть с минимумом затрат получать клиентов, которые будут пользоваться всем спектром биржевых инструментов.

Мосбиржа, на мой взгляд, смотрит на растущие компании, для того, чтобы подтягивать их в «Сектор Роста». Краудфандинг помогает таким компаниям вырасти и пройти первые стадии жизненного цикла.

Кроме того, Мосбиржа также является объектом для инвестиций (её акции также торгуются), поэтому инвестиции в финтех, выстраивание вокруг себя некой экосистемы, увеличивают её акционерную стоимость. Приятно, что на этот шаг биржа пошла именно в зарождающемся в стране сегменте финансового посредничества, которыми и являются краудплатформы.

– Раз уж вы упомянули экосистему, то крупнейшую в стране сейчас выстраивает Сбер. Но при этом краудфандинговая площадка самого Сбера в прошлом году прекратила активную работу, и не похоже, чтобы банк собирался её развивать. Как вы это объясняете?

– Мы не знаем, во что в дальнейшем переформатируется продукт «Сбер Кредо». Тем более, что Сбер имеет возможность приобрести любую существующую краудфандинговую платформу. Но в «Сбер Кредо» было вложено немало сил, немало экспертизы, привлечены с рынка сильные кадры, поэтому, скорее всего, они еще выйдут на рынок с интересными сервисами и продуктами.

– Давайте тогда перейдем непосредственно к характеристике рынка краудфандинга. Какими показателями индустрия может похвастать на сегодня?

– Пока рынок краудфандинга не столь велик. Предполагаю, что по этому году всего будет профинансировано порядка 10 млрд рублей. Но есть все предпосылки к тому, чтобы рынок удваивался каждый год.

Отмечу, что бОльшую часть рынка составляет краудлендинг – инвестиционный краудфандинг или краудфандинг «под проценты». К краудлендиновым площадкам, работающим с инвестициями, выдающим займы, гораздо жёстче регулятивные требования. Здесь уже необходима идентификация клиентов, есть требования к капиталу самой площадки, они включены в соответствующий реестр Банка России и так далее. И введение этих требований было абсолютно правильным решением, поскольку теперь клиентам понятен статус краудлендинговой платформы, которых на сегодня насчитывается более 40.

При этом наша Ассоциация считает необходимым предоставить инвесторам таких площадок налоговые льготы, чтобы простимулировать инвестиции в малый бизнес. Например, ввести инструмент, аналогичный индивидуальным инвестиционным счетам, с налоговым вычетом для розничного инвестора.

– Сейчас средняя ставка по рыночным банковским кредитам для МСП составляет около 16%, а ставка на краудлендинговых платформах заметно выше – порядка 25%. Малый бизнес готов нести подобную нагрузку?

– Средняя ставка – это то же самое, что и средняя температура по больнице. Да, она подходит в качестве какого-то индикатора, но не более того. Кроме того, какая разница, какая именно ставка у банка для предпринимателя, которому отказывают в кредите? Тем более, что ставки в краудлендинге, в действительности, приближаются к банковским ставкам.

Да, если предприниматель заинтересован в «длинном» заемном финансировании для осуществления какого-то инвестиционного проекта, то ставка в 25% является для него запредельной. Но если он, например, выиграл госконтракт, и ему срочно нужно финансирование для выполнения первого этапа работ, то ставка даже до 30% воспринимается спокойно. Как и в случае закупок товара под какие-либо даты (Новый год, -е марта, «черная пятница» и т.д.).

– То есть в случае с краудлендингом речь идет о коротких займах, как на рынке микрофинансирования займы «до зарплаты» – месяц-два?

– Нет, подлиннее – до полугода.

Возвращаясь к ставкам, отмечу, что за последнее время они заметно снизились. Еще два года назад инвесторы работали с «сороковыми» ставками, а сейчас они снизились практически в два раза – до 20%.

– Но Центробанк в этом году уже пять раз повышал ключевую ставку. Вслед за ней растут и ставки по кредитам и, надо полагать, и в краудлендинге?

– На самом деле, нет. И в настоящий момент ставки в краудлендинге продолжают снижаться. Тем более, что к этому механизму подключились институциональные инвесторы, представляющие государство. Например, «Корпорация МСП», в лице одной из дочерних структур.

– Сколько сейчас частных инвесторов на этом рынке, по вашим оценкам?

– По нашим оценкам, это 30-40 тысяч инвесторов. Но, конечно, костяк – сильно меньше. Оценочно, 80% всех частных инвестиций на рынке приходится всего на 1 тысячу инвесторов. Основная категория инвесторов – это мужчины (70%), в возрасте 35-40 лет. Однако появляется всё больше молодежи, которая хочет попробовать этот вид инвестиций, тем более, что всё доступно прямо на экране смартфона: регистрация (через Госуслуги), выбор конкретной площадки и проекта, вложения в него.

– Насколько велики здесь риски инвестора? Как часто МСП, которым выдан займ, допускают дефолт?

– В среднем это менее 10%, но больше 5%. То есть ниже, чем в банковском кредитовании МСП. Но надо понимать, что, если платформа только запустилась и начала соединять инвесторов и заемщиков, то дефолты начнутся (если начнутся) позже, поскольку эта статистика зависит от срочности займов. И данные по дефолтам будут содержаться в отчетности платформ, которая доступна инвесторам.

Замечу, что на краудлендинговых платформах конкретным компаниям-заемщикам присваивается рейтинг, который видят инвесторы. Так вот, некоторых инвесторов просто не остановить. Они наблюдают не очень хороший рейтинг компании, но тут же обращают внимание на ставку в 25%, и дальше вкладываются именно в неё.

– Зачем же такие низкорейтинговые проекты вообще появляются на платформе?

– В какой-то момент они пропадают с площадок. Но поскольку на них есть спрос (как со стороны инвесторов – на высокие ставки, так и со стороны заемщиков), их возвращают. Тем более, что альтернатива для заемщиков – это нерегулируемый, серый сегмент кредитного рынка.

– В реестре ЦБ сейчас находится около 40 краудлендинговых площадок. Как инвестору выбрать среди них ту, с которой работать? Дадите некоторые экспертные рекомендации?

– Мне кажется, что один из моментов, которые может улучшить регулятор или наша Ассоциация, совместно с ЦБ – это предоставить инвесторам графическое отображение этого реестра. То есть наглядно продемонстрировать, какие инструменты предлагаются той или иной платформой, каким портфелем она располагает и так далее.

Если же давать конкретные рекомендации, то я бы посоветовал не вкладывать все средства в одну платформу и один проект на этой платформе, а диверсифицировать свой портфель. Выбирать платформу, как ни странно по тому, насколько вам нравится интерфейс, насколько он понятен, потому что есть прямая зависимость между теми средствами, которые платформа инвестировала в IT-инфраструктуру и теми, которые она вкладывает в качество оценки инвестиционных проектов, в скоринг.

Еще один фактор – коммуникация платформы с клиентами: посмотрите, проводит ли она онлайн-встречи, насколько понятно представлены проекты, можно ли задать вопрос и насколько оперативным будет ответ и так далее. Сейчас, кстати, уникальное время, когда фаундеры, основатели платформ сами общаются с клиентами. Через 3-4 года, с другими объемами рынка, такое мы уже вряд ли увидим.